Анти-«дао физики»

II. 1. в. В общем, нас это уже не должно удивлять и волновать. Важнее более конкретные методологические замечания.

«Определяющей чертой атомной физики является то, что человек-наблюдатель необходим не только для того, чтобы наблюдать свойства объекта, но и для того, чтобы дать определение этим свойствам.» (С. 118) Тут трудно определить, кто внес неясность в формулировку: автор или переводчик. «Наблюдатель решает, каким образом он будет осуществлять измерения (т.е. какой именно набор из пары одновременно не измеримых комплексов переменных будет измеряться выбранным прибором. - В.Г.), и в зависимости от его решения получают характеристику свойства наблюдаемого объекта. Если экспери­мент проводится по-другому, то свойства наблюдаемого объекта также изменяются.» (С. 118) «...в атомной физике ученый не может играть роль стороннего наблюдателя, он обречен быть частью наблюдаемого им мира до такой степени, что он сам воздействует на свойства наблюдаемых объектов. Джон Уилер считает, что активное участие наблюдателя - самая важная особенность квантовой теории, и предлагает поэтому заменить слово «наблюдатель» словом «участник»» (С. 119) Как все это напоминает первый тезис о Фейербахе! Область применимости которого, разумеется, гораздо шире квантового случая. Влияние наблюдателя как участника не устранимо из картины отражения мира ни в каком случае: ни в квантовом, ни в классическом. Просто в классическом на это обычно не обращали внимания по некоторым причинам. Однако, например, наблюдения и отчеты о них за переносом заряда, проводимые разными способами, могут давать (обнаруживать) как движение дискретных зарядов, так и движение сплошной заряженной среды. А разный контроль над частицами может давать или механику, или термодинамику. Причем контроль, приводящий к термодинамической картине, характеризуется ненулевой неточностью в действии ([14, 23]). Около ста лет назад Смолуховский показал, что закон необрати­мости - это лишь впечатление наблюдателя (конечно, возникающее не на пустом месте). Так что неустранимость участия наблюдателя - это общее свойство порождения отражения мира у человека, только в разных случаях - в разной степени, но и в классической физике отнюдь не всегда малой. Кроме того, Капра видит только копенгагенскую интерпретацию квантовой механики и на деле полагает ее окончательной. В такой ситуации ясно, что Капра не владеет настоящей, сколько-нибудь полной методологией познания в физике, и его советы обратить внимание на восточные философии стоят немногого.

Вот он опять садится на своего конька  (с. 119-120): «Идея «соучастия вместо наблюдения» была сформулирована современ­ной физикой совсем недавно, однако она хорошо знакома всем последователям мистицизма. ... Понятие участия является ключевым для мистицизма Востока. Используя его, мистики приходят к выводу о том, что наблюдатель и наблюдаемое, субъект и объект не только не могут быть разделены, - они просто неотличимы друг от друга», - т.е. приходят к откровен­ному абсурду, которого Капра не видит. Цитирование Упанишад, Чжуан-цзы и пр. в качестве доказательств показывает только поражающую воображение степень его доверчивости.

 

II. 2. В следующей главе - «За пределами мира противопоставлений» - Капра добавляет свидетельств и учит, что надо превзойти противопоставления, разграничения, разделения объектов. «Кришна в «Бхагаватгите» советует: «Пребывай в вечной истине, вне земных противопоставлений!», и точно такой же совет получают буддисты.  Так, Д.Т.Судзуки пишет: «Фундаментальное положение буддизма - необходимость выйти за пределы мира противоположностей (т.е. исчезнуть как субъект. - В.Г.); мира, построенного интеллектуальными разграничениями и эмоциональными омрачениями (т.е. мира разума и чувства, только и отличающих человека от камня. - В.Г.), и осознать духовный мир неразличения, который предполагает достижение абсолютной точки зрения.»» (С. 122)  Да-да, добрались до абсолюта, и никто в этом не должен сомневаться! «Абсолютная точка зрения, возможная в мире АЧИНТЬИ, или «не-мысли» (именно так! - В.Г.), в котором единство противоположностей становится очевидным и наглядным, играет исключительную роль во всем учении буддизма, как и во всех остальных мистических традициях.» (С. 122-123)

Затем Капра приводит многочисленные примеры объедине­ния различных и противоположных свойств и характеристик объектов и природы в современной физике и беспокоится, что физики с трудом могут это представить, и советует брать пример с мистиков, не беспокоящихся о парадоксальных противоположно­стях. Но не надо беспокоиться о физиках: они могут представить себе что угодно. Но у физиков могут быть вопросы о природе противоречий в моделях природы, построением которых они на самом деле занимаются. В таком случае совет Капры - это бессознательная диверсия в науке. В предлагаемом им виде его совет представлять противоречия как естественные и нормальные есть предложение забыть о них, об их парадоксальности, отбросить их вместе с предложениями по их разрешению (например, с помощью скрытых параметров) и застрять в вечном застое. Гении, эти друзья парадоксов, любители их обнаруживать и решать, могут спокойно спать.

Заканчивается глава умилительным рассказом, как Бор, автор концепции дополнительности в квантовой теории, посетив Китай в 37-м году, «был глубоко поражен тем, что в древней китайской философии существовало представление о полярных противоположностях: это обстоятельство оказало на него сильное воздействие, и впоследствии его интерес к восточной культуре никогда не угасал. Через десять лет Бору было пожаловано дворянское достоинство..., и когда ему нужно было избрать какой-либо символ для его герба, его выбор пал на китайский символ ТАЙЦЗЫ, который выражает соотношение между противопоставленными первоначалами ИНЬ и ЯН. Выбирая этот символ для своего герба вместе с изречением: «Contraria sunt complementa» («Противоположности дополняют друг друга»), Нильс Бор признал существование глубокого единства древней восточной мудрости и современной западной науки.» (С. 139) Отсюда следует лишь, что Бор и слыхом не слыхивал о Гегеле, науке диалектике и о диалектических противоположностях. Что Капру, тем не менее, не оправдывает.